Кристофер Рен

Следующие свои работы Рен выполнил для Кембриджского  университета, в колледжах Пембрука и Иммануила, но решающий момент в его карьере наступил после внезапно разразившихся событий 1665-1666 годов. 
 

 Именно с тех  пор началась активная архитектурная  жизнь творца. Это были годы "великого мора" и лондонского пожара; тогда же Исаак Ньютон открыл бином, названный его именем, и заложил основы дифференциального и интегрального исчисления. Летом 1665 года Рен уехал во Францию, провел восемь или девять месяцев в Париже и его окрестностях и вернулся в Англию в феврале или марте 1666 года. Насколько нам известно, это был единственный раз, когда он покинул Англию, и единственная для него возможность увидеть полностью отработанный классический стиль, созданный не Иниго Джонсом, а другими архитекторами.

Остальные, немалые  свои знания о современных и более  ранних европейских работах, он накопил, изучая гравюры. Из письма, отправленного  из Парижа, мы знаем, что Рен купил  во Франции много гравюр, и по возвращении он их конечно же использовал. На этом письме дата не проставлена, но, по всей видимости, оно было написано в конце его пребывания во Франции. В нем содержатся некоторые впечатления, которые могли повлиять на ход развития английской архитектуры: "Я занимался обследованием наиболее почитаемых сооружений в Париже и на окружающей его территории. 
 
Какое-то время ежедневным объектом моего внимания был Лувр, на строительстве которого постоянно занято не менее тысячи рук. Одни кладут мощный фундамент, другие, используя огромные камни и замечательные, полезные механизмы, возводят этажи, колонны, антаблементы и т. д., третьи вырезают, инкрустируют мрамор, штукатурят, раскрашивают, золотят и т. д. Все вместе это составляет школу архитектуры, вероятно. наилучшую сейчас в Европе... Господин аббат Шарль познакомил меня с Бернини, и тот показал свои проекты для Лувра и для статуи короля. 
 
Версальский дворец, или если вам угодно, кабинет, мне удалось увидеть дважды: смешение кирпича, камня, голубого изразца и золота придают ему вид богатого наряда, и повсюду, а не кое-где он украшен небольшими диковинными деталями. Женщины, которые здесь создают язык и стиль, вмешиваются в политику и философию, не упускают возможности повлиять и на архитектуру. Филигранная работа и маленькие пустячки в большой моде. Но здание, конечно, должно обладать атрибутом вечности и, следовательно, быть единственной сущностью, не поддающейся новым веяниям. 
 
Я привезу вам почти всю Францию в бумаге, все готовое, что так или иначе подходит для меня, на что я затратил и труд, и немного денег. За проекты Лувра Бернини я был готов отдать все, что угодно, но скрытный старик итальянец позволил мне посмотреть на них лишь несколько минут. Там было пять небольших рисунков в бумаге, за которые он получил столько же тысяч пистолей. Мне хватило времени лишь скопировать их в своем воображении и своей памяти. При личной беседе и вооружаясь карандашом я смогу представить вам о них приемлемый отчет. Я приобрел много taille-douce, чтобы дать нашим соотечественникам примеры украшений и гротесков, в которых, как признаются сами итальянцы, французы их превосходят".

Вероятно, наиболее важным событием этого путешествия стала  короткая встреча Рена с Бернини, величайшим архитектором той эпохи, находившимся в Париже, чтобы спроектировать новый дворец Лувра и сделать  бюст и конную статую Людовика XIV. Бернини  были оказаны почти королевские  почести (но большинство его проектов тихо саботировалось французскими художниками), и вполне возможно, что их краткая  беседа убедила Рена, что архитектура - подходящее занятие для гения, отнюдь не исключающее материального поощрения. 
 
Статус архитектора в Англии был все еще гораздо ниже достигнутого в Италии и Франции, и требовался великий ум Рена, чтобы стала возможной атмосфера XVIII века, когда архитектура заняла достойное место среди профессий. Немедленно после возвращения Рен начал готовить проект реконструкции старого собора Святого Павла. Неудивительно, что новый проект базировался на большой, увенчанной куполом церкви Сорбонны, которую Рен видел в Париже. Его проект был принят 27 августа 1666 года, а 2 сентября начался великий лондонский пожар. События тех дней лучше всего описаны Джоном Ивлином в его "Дневнике". 
 
27 августа. Я пришел в церковь Святого Павла, где с доктором Рэном, господином Праттом, господином Мэем, господином Томасом Чичели, господином Слин-сби, епископом Лондонским, настоятелем церкви Святого Павла и несколькими рабочими-специалистами мы приступили к обследованию степени общего разрушения этой древней и священной церкви... вид был очень убогий, и у нас возникло решение построить ее с благородным куполом, придать ей эту неизвестную пока в .Англии, но поразительно изящную форму. 
 
2 сентября. В этот роковой вечер, около десяти часов, в районе Фиш-стрит в Лондоне начался прискорбный пожар. 
 
3 сентября. Пожар... уже овладел церковью Святого Павла, чему очень способствовали леса. 
 
4 сентября. Камни церкви Святого Павла летели, как гранаты, поток расплавленного свинца тек по улицам, и сами мостовые светились ярко-красным цветом, и поэтому ни лошадь, ни человек не могли ступать по ним. 
 
7 сентября. По возвращении, я был чрезмерно поражен, найдя эту красивую церковь, храм Святого Павла, превратившейся в ужасные руины, а ее прекрасный портик (по конструкции не уступающий любому другому в Европе, незадолго до этого восстановленный покойным королем) разбитым на части: огромные камни расколоты на пластины, и нет ничего, кроме одной надписи на архитраве, сообщающей, кто его построил, причем ни одна ее буква не уничтожена!

Поразителен вид гигантских камней, почти обращенных этим жаром  в пепел, разлетевшихся украшений, колонн, фризов, капителей и выступов из массивного портлендского камня, крыши, где лист свинца, покрывавший  огромное пространство (не менее шести  акров), полностью расплавился".

Было подсчитано, что огонь уничтожил более  тринадцати тысяч домов, более ста церквей и сам собор.  
Число оставшихся без крыши над головой оценивалось Ивлином в 200 тысяч человек, и именно по этой причине великий пожар был гораздо хуже второго пожара 1940 года. К счастью, правительство во главе с Карлом II предприняло эффективные меры, чтобы прокормить погорельцев и начать работы по восстановлению. И снова "Дневник" Ивлина нам рассказывает, как начиналось новое строительство: 
 
10 сентября. Я снова пришел на руины, городом это уже нельзя назвать. 
 
13 сентября. Я представил Его Величеству результаты обследования руин, план создания нового города и обоснование к нему..." Как бы ни был быстр Ивлин, Рен действовал ещё быстрее, поскольку его план нового Лондона был представлен королю несколькими днями раньше. Карл сразу же назначил комиссию по восстановлению города, включив в нее Хью Мэя из Инспекции по строительным работам, сэра Роджера Пратта и доктора Рена. 
 
Он назначил еще трех человек из своих кандидатов. Перед комиссией стояли три задачи. Она должна была обеспечить строительство тысяч домов и лавок, достаточного числа приходских церквей для нужд многочисленного населения города и восстановление собора Святого Павла. Далее, комиссии следовало попытаться улучшить планировку Лондона, поскольку до пожара этот район состоял из скопления зловонных средневековых улочек с неказистыми домами, постоянно запруженных телегами и экипажами и периодически подметаемых эпидемиями и пожарами. 
 
Наконец, комиссии нужно было примирить претензии тысяч собственников с потребностью в более просторных улицах и обширных открытых пространствах, и эта задача сделала план Рена неосуществимым. По сути, его план происходил от лучших образцов Франции и Италии, он включал длинные прямые улицы, пересекающиеся главным образом под прямыми углами и с несколькими главными проспектами, сосредоточенными вокруг крупных общественных зданий, таких, как собор Святого Павла и Лондонская биржа.

Этот прямолинейный  план дополнялся схемой площадей - в  плане использовалось итальянское  слово piazza, - формировавших центры колец, составленных из улиц. План показывает, как просто было бы пересечь Лондон с севера на юг или с востока  на запад, и дополнительно соединяет  диагональю фокусные точки собора и  биржи. Главные улицы должны были достигать в ширину 90 футов: это  гораздо шире их средневековых предшественниц. 
 
Заминка возникла из-за того, что план Рена почти не учитывал интересы владельцев этой земли и нуждался в широких полномочиях для принудительной скупки участков, в то время как во многих случаях даже их расчистка от остатков сгоревших домов и погребов же требовала огромных расходов.  
 
Владельцам первоначальных зданий разрешали вернуться на старые места, если их не касались ограничения, наложенные актом 1667 года, который сделал невозможным возвращение антисанитарии, присущей средневековому городу. Все дома и лавки были отстроены заново за счет их владельцев, но общественные здания оплачивали город и компании, а церкви перестраивались на доходы от налога на уголь. 

 Строительство Собора Святого Павла в Лондоне. 

 Собор Св. Павла  является лондонским кафедральным  собором Англиканской церкви.  С архитектурной точки зрения, Собор св. Павла - одно из крупнейших купольных зданий христианского мира, стоящее в одном ряду с Флорентийским собором, соборами св. Софии в Константинополе и св. Петра в Риме. Собор имеет форму латинского креста, его длина 157 м, ширина 31 м; общая площадь 155 000 кв. м. В средокрестии на высоте 30 м заложено основание купола диаметром 34 м, который поднимается на 111 м.  
  Проектируя купол, Кристофер Рэн применил уникальное решение. Непосредственно над средокрестием он возвел в кирпиче первый купол с круглым 6-метровым отверстием вверху (окулюсом), полностью соразмерный пропорциям интерьера. Над первым куполом архитектор соорудил кирпичный конус, служащий опорой для массивного каменного фонаря, вес которого достигает 700 тонн, а над конусом - второй покрытый свинцовыми листами купол на деревянном каркасе, пропорционально соотнесенный с наружными объемами здания. В основание конуса заложена железная цепь, принимающая на себя боковой распор. Слегка заостренный купол, опирающийся на массивную кольцевую колоннаду, господствует в облике собора.  
  О мастерстве зодчего дает представление такая история. Когда собор уже был почти построен, городские власти обратили внимание на то, что в центральном пространстве храма нет колонн, которые поддерживали бы огромных размеров потолок. Кристофер Рэн убеждал, что колонны не нужны и потолок не обвалится, и приводил в качестве доказательства свои расчеты. Однако ему не поверили и распорядились подпереть потолок собора колоннами. Рэн выполнил это требование, но... возведенные им колонны не достают до потолка, между капителями и самим потолком есть пространство. Эти колонны, не подпирающие потолок, стоят и сегодня, являясь символом высочайшего мастерства зодчего и обычного недоверия властей к достижениям наук.  

 Интерьер в  основном отделан мраморной облицовкой, и поскольку в нем мало цвета,  выглядит аскетичным. Вдоль стен  располагаются многочисленные гробницы  знаменитых полководцев и флотоводцев.  Стеклянные мозаики сводов и  стен хора были завершены в  1897 г. 

Под куполом Собора расположено три галереи: внутренняя шепчущая галерея и наружные каменная и золотая галерея. Шепчущая галерея обязана своим названием не предусмотренной архитекторами особенности ее акустики: слово, даже сказанное шепотом, в одном конце галереи, многократно отражается ее стенами, в результате чего этот шепот вполне может слышать человек, находящийся на другом конце галереи.

Собор Святого Павла  является усыпальницей почти двухсот  самых известных граждан Великобритании. Эта традиция берет свое начало еще  с предшествующих соборов — в  первом и втором соборах были захоронены англо-саксонские короли. 

 Последующими  заказами, которые выполнил Кристофер  Рэн, были капелла Пемброк-колледжа  в Кембридже (1663-1665) и несколько  построек для Эмманюэл-колледжа. (например, церковь Сент-Стефан в  Уолбруке). Их шпили вместе с  башнями собора св. Павла образуют  эффектную панораму города. Среди  них следует упомянуть церкви  Христа на Ньюгейт-стрит, Сент-Брайд  на Флит-стрит, Сент-Джеймс на  Гарлик-Хилл и Сент-Ведаст на  Фостер-лейн. Если того требовали  особые обстоятельства, как при  строительстве церкви Сент-Мэри  Олдермэри или Крайст-Черч-колледжа  в Оксфорде (Башня Тома), Рэн мог  воспользоваться позднеготическими элементами, хотя, по его собственным словам, совсем не любил «отклоняться от лучшего стиля». 
 
  Помимо сооружения церквей Рэн выполнял частные заказы, одним из которых стало создание новой библиотеки Тринити-колледжа (1676-1684) в Кембридже.  
  В 1669 г. умер королевский архитектор, и на его место пригласили Рэна. В декабре того же года он женился на Фейт Когхилл. Вместе с женой он переехал в официальную резиденцию в Уайтхолле, где прожил до 1718 года. Все эти годы Рэн был не только главным руководителем строительства Собора св. Павла и множества лондонских церквей, он еще отвечал и за все строительства, в финансировании которых использовалась королевская казна. Это входило в его должностные обязанности как Смотрителя Королевских работ. В этой должности он получил ряд важных государственных заказов, таких, как строительство госпиталей в районах Челси и Гринвич, нескольких зданий, вошедших в комплексы Кенсингтонского дворца и дворца Хэмптон-Корт. В этом же 1669 г. он был приглашён личным учителем наследного принца Чарльза II. В 1673 г. Кристофер Рэн был произведен в рыцари, и с тех пор его именуют сэр Кристофер Рэн. 
  С началом «славной революции» 1688 года, которая сместила короля с трона и возвела на него же Вильгельма Оранского, Рэн, несмотря на перемены, остался при дворе в статусе королевского архитектора. Вильгельм очень любил новые шедевры Рэна, поэтому с энтузиазмом одобрял многие его проекты - Кенсингтонский дворец, королевские палаты в Хэмптон - Корт и другие. Однако в 1694 году умерла королева Мария III, жена Вильгельма Оранского, который был безутешен, поэтому многие проекты были не завершены, ведь королю было не до них. Тем не менее, в 1710 году удалось достроить собор Св. Павла. 
  За свою долгую жизнь Рэн находился на службе у пяти сменивших друг друга на английском престоле королей и оставил свою должность лишь в 1718 г. 
  Королева Анна даровала Кристоферу Рэну личный дом в Хэмптон Корте. Однажды слуга был удивлен продолжительным послеобеденным сном своего хозяина. Когда он заглянул к нему в комнату, сэр Кристофер Рэн был уже мертв. Это произошло 25 февраля 1723 года. Архитектор был похоронен с почестями в своем детище, соборе Св. Павла, под скромной плитой из черного мрамора. Позже на надгробие было нанесено послание сына Кристофера Рэна: «Lector, si monumentum requiris, circumspice» («Если вы ищите памятник, оглянитесь вокруг»).