Особенности развития парламентаризма и партийной системы в современной России

Фоменко С.С.,

ЕГУ им. И.А. Бунина

ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ПАРЛАМЕНТАРИЗМА 

И ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ В СОВРЕМЕННОЙ  РОССИИ

В современной России происходят сложные процессы трансформации принципов организации и функционирования политической системы общества. Демократическая направленность развития современного российского государства находится в прямой зависимости от процессов институционализации парламентаризма, которые предполагают формирование механизмов социально-политического представительства, организацию многоуровневого управления (федерального, регионального, муниципального), осуществление законотворческой деятельности в соответствии с демократическими процедурами, развитие партийной и избирательной систем. Становление института парламентаризма является важным условием легитимации существующего политического режима.

Современный этап реформирования парламентаризма в  России, связанный с изменением порядка  формирования Совета Федерации Федерального Собрания РФ, введением пропорциональной системы выборов депутатов Государственной Думы РФ, образованием Общественных палат, предполагает оптимизацию деятельности российских парламентов. Однако незрелость гражданского общества, низкий уровень политической культуры населения существенно снижают результативность преобразований. Сложившиеся проблемы обуславливают необходимость определения особенностей, условий, тенденций становления парламентаризма как фактора динамичного социально-политического развития, эффективного взаимодействия государства и гражданского общества.

По справедливому суждению видных  специалистов в области социологии и политологии А. Галкина и Ю. Красина, «… большое количество  партий на российской политической арене не отражает многообразие социальных интересов, которые еще не устоялись. Это не политический плюрализм, свойственный зрелому демократическому обществу. Их множественность выражает неупорядоченность, текучесть и бессистемность политических отношений» [75, с. 37, 38].

По мнению С. Н. Пшизовой, российские партии мало похожи на свои транзитологические западные прототипы как организации. Они не являются массовыми. В большинстве случаев их численность ограничивается минимальным количеством, необходимым по закону для регистрации. Да и это число нередко является бумажной мистификацией. Нет никаких признаков нарастания их численности с течением времени, несмотря на все усилия лидеров и специальное законодательное стимулирование. Вместо привлечения массы членов и активистов они используют услуги оплаченного наёмного персонала и консалтинговых фирм.

С точки зрения идеологии, констатирует С. Н. Пшизова, ситуация не лучше. Партийные лидеры именуют себя в соответствии с чужим идеологическим спектром, а исследователи пытаются расположить их на право-левой шкале, следуя западным образцам. Некие идеологические лозунги, хотя и написаны на партийных знамёнах, не отражают никаких общественных расколов и не подкрепляются соответствующей политикой [158, с. 1 – 2].

Мы можем  констатировать, что в Российской Федерации на сегодняшний день идеологическая характеристика партии является, как правило, самоназванием, намерением, а чаще всего инструментом избирательной технологии. Подтверждением вышесказанному может служить непринуждённость партийных лидеров, с которой заключаются самые невероятные политические альянсы, и абсолютная беспринципность, с которой активисты переходят из одной партии в другую.

Реальные же связи партий с гражданами очень  слабы. Убеждение в том, что партии обслуживают свои собственные интересы вместо интересов граждан широко распространены. Финансово они зависят от государства (как напрямую, так и опосредованно) и от частного бизнеса. Интересы своих спонсоров они фактически и стараются представлять в органах власти. Импульсы из других слоёв населения практически отсутствуют. Поэтому и запросы на представительство со стороны простых граждан являются для партий глубоко вторичными. Соответственно, абсолютно неудивительно, что явка на парламентские выборы невысока, уровень доверия к партиям очень низок, а флуктуация подаваемых голосов достаточно велика [там же, с. 3 – 4].

Вследствие  этого, на наш взгляд, отсутствие прочной  социальной базы, мощных независимых  организованных интересов, а также  какой-либо гражданской политической активности (активности гражданского общества) над партиями за пределами выборов создаёт громадный разрыв между партийной политической элитой и населением государства.

Таким образом, правомерным, на наш взгляд, является утверждение, что многопартийность в современной России как совокупность определённого количества политических партий, борющихся за власть, не переросла в зрелую партийную систему. Показателем зрелости партийной системы при этом является ситуация, когда партии начинают играть доминирующую роль в процессе принятия стратегических государственных решений. Одним из факторов, оказывающих непосредственное влияние на процесс конверсии многопартийности в зрелую партийную систему в современной России, является возникновение такого политического феномена, как «партия власти».

В политологической науке термин «партия власти»  трактуется как некое общее явление, характерное не только современной России. В странах с давними демократическими традициями под «партией власти» понимается правящая партия, то есть партия или партийная коалиция, получившая большинство голосов в свою поддержку на выборах в парламент или на президентских выборах (в том случае, если партия выдвинула своего кандидата) и сформировавшая правительство.

Отечественные политологи (Т. Становая, А. Рябов, А. Макаркин и др.) сходятся в том, что создание «партий власти» – типичная реакция элит новейшего времени на ситуацию «транзита». Они рассматривают их как особые образования, участвующие в электоральном процессе и решающие специфические задачи, которые появляются у исполнительных структур в период так называемой «демократической трансформации».

При этом парадокс российской ситуации заключается в том, что политическая сила, осуществляющая высшие властные полномочия в государстве, как таковой политической партией не является.

В современной России первая «партия  власти» появилась в 1993 году в  связи с первыми выборами в  Государственную Думу. Она была представлена движением «Выбор России», ставшим  идеологической опорой режима          Б. Н. Ельцина. В определённом смысле на место «партии власти» в этот период также претендовала Партия российского единства и согласия (ПРЕС), которая отличалась более умеренным реформаторским настроем. Тем не менее, на наш взгляд, у неё были весьма условные шансы выступить в роли широкой элитной коалиции, так как она в то же время позиционировала себя как партия, отражающая интересы регионов. В 1995 году правоцентристский блок НДР соседствовал с левоцентристским «Блоком Ивана Рыбкина», что отражало политическую борьбу внутри ближайшего окружения первого Президента России. Наиболее выраженное противостояние «партий власти» было на выборах в 1999 году, которое вылилось в противоборство блока «Отечество – Вся Россия» и «Единства». С приходом к власти В. В. Путина ситуация качественно изменилась. В период его президентства блоки «Отечество – Вся Россия» и «Единство» объединились в рамках самой сильной «партии власти» за всю современную историю России – «Единой России». Укрепление «Единой России» стало возможным благодаря популярности Президента, который поддержал её, а также консолидации значительного числа политической элиты вокруг фигуры В. В. Путина, укреплению властной вертикали, снижению уровня влияния «олигархов» на политический процесс в стране.

Вместе с тем, несмотря на неоспоримое  усиление «Единой России», современная «партия власти» традиционно подвергается критике со стороны своих политических оппонентов. В частности, имеют место утверждения, что «Единая Россия» является «марионеточной» партией – суррогатом реально правящей высшей бюрократической элиты, её функция сейчас сведена к легитимации решений власти через представительство в парламенте. Также констатируется, что «Единая Россия» как политическая партия не выработала внятной идеологии, которая бы отражала её цели и определяла приоритеты её видения общественно-политического развития. В партии соседствуют левый популизм, государственничество и антилиберализм. «Единая Россия» не распологает определённой социальной базой, так как её электорат ситуационен и зависит от внутренней конъюнктуры в стране. Данные упрёки правомерны, на наш взгляд, в том смысле, что «Единая Россия» как «партия власти» не стала реальной «правящей партией». Во многом это объясняется тем, что в условиях трансформационных процессов, развивающейся экономики, укрепляющейся государственности, в условиях окончательного формирования принципов федерализма нужна сильная президентская власть. В этих условиях любая «партия власти» будет оставаться объектом, инструментом, но никак не субъектом принятия политических решений. Вместе с тем, на наш взгляд, нельзя не отметить, что даже в таких условиях «партия власти» выполняет ряд важных функций в процессе развития государства, а именно:

1. «Партия власти» объединяет  разрозненные интеллектуальные, экономические,  управленческие элиты, лояльные  к действующему режиму в рамках несформированной социальной структуры в институционально оформленное политическое целое;

2. «Партия власти» консолидирует  электорат с целью завоевания  парламентских мандатов. Парламентское  представительство необходимо правящей элите, так как является инструментом повышения эффективности работы правительства, осуществляющего тот или иной курс.

3. «Партия власти» выступает  так называемой «кузницей» административных  кадров, что во многом способствует  процессу делегирования профессиональных кадров в органы исполнительной власти.        

Зачастую вновь  созданные партии оказываются группами, не имеющими сколько-нибудь достаточной  численности, разветвленной организации, они не укореняются на периферии  страны.

Причины и факторы, обусловливающие такое положение дел, многочисленны: объективные и субъективные, в том числе связанные не только с особенностями лидеров, членов формирующихся партий, но также с позициями властей предержащих, свойственные лишь России с ее специфическим историческим прошлым и настоящим и присущие всем посткоммунистическим странам (и не только им). Доминирование партий в Государственной Думе современной России при этом уравновешивается ограниченностью её статуса в системе органов государственной власти. Партии фактически не допускались к реальным рычагам власти и в силу этого не несли положенной политической ответственности перед обществом. Основным видом деятельности партий являлась публичная политика. Лоббированием корпоративно-групповых интересов занимались влиятельные «теневые» структуры, которые не были заинтересованы в создании полноценных политических партий. Вследствие этого большинство партий сохраняет преимущественно клиентельный характер и не имеет массовой поддержки в обществе.

На наш взгляд, сформированная из таких политических субъектов партийная система не располагает потенциалом для самостоятельного структурированного развития. В этих условиях абсолютно целесообразной была бы разработка и дальнейшее практическое осуществление со стороны государства целенаправленной стратегии формирования устоявшейся партийной системы. Существующая партийно-политическая система, несмотря на неоспоримые и значимые демократические завоевания, свойственные ей, по-прежнему не избавилась от целого ряда негативных характеристик переходной эпохи. Основными причинами, обуславливающими подобное положение дел, на наш взгляд, являются следующие:

1. Неразвитость  социальной структуры российского  общества, отсутствие в нём отлаженной  системы вертикальных и горизонтальных  связей;

2. Низкий уровень политической культуры и активности населения, отсутствие развитой системы институтов гражданского общества;

3. Преобладающее  влияние корпоративных факторов  общественной организации над  социально-политическим, что способствует  доминированию «теневых» форм политической деятельности над публичными;

4. Институциональная  неполноценность российской многопартийности, ограничивающая возможное влияние  на ход политического процесса  политических партий.