Этика Аристотеля

Вступление.

Аристотель — величайший из древнегреческих философов, основоположник дуализма, «отец логики», ученик и решительный противник Платона. Он родился в 384 году до н. э. в Стагире — городе на северо-западном побережье Эгейского моря. Его отец Никомах был придворным врачом македонского царя Аминты III, но сын не унаследовал должность отца.

Этика - философская наука, объектом изучения которой является мораль, нравственность как форма общественного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, явление общественно-исторической жизни. Этика выясняет место морали в системе других общественных отношений, анализирует её природу и внутреннюю структуру, изучает происхождение и историческое развитие нравственности, теоретически обосновывает ту или иную её систему. В древности «этика» означала жизненную мудрость, практические знания относительно того, что такое счастью и каковы средства для его достижения. Этика — это учение о привитии человеку деятельно-волевых, душевных качеств, необходимых ему в первую очередь в общественной жизни, а затем и личной.

С именем Аристотеля связываются три сочинения по этике: «Никомахова этика», «Евдемова  этика» и «Большая этика». Вопрос о  принадлежности этих сочинений Аристотелю все еще является предметом дискуссий. В настоящее время подлинным  трактатом признается лишь «Никомахова  этика». Относительно «Евдемовой этики» мнения расходятся: одни исследователи  считают автором произведения Евдема Родосского, ученика Аристотеля, другие считают, что он лишь редактировал рукопись своего учителя после его смерти. Судя по содержанию, автором «Большой этики» является один из учеников Аристотеля, имя которого осталось неизвестным. Вероятно мнение, согласно которому этические  сочинения Аристотеля отредактированы  после его смерти сыновьями, Никомахом  и Евдемом. Исследователи полагают, что «Никомахова этика» была написана Аристотелем в последний период его жизни и деятельности, т. е. с 336 по 322 гг. до н. э. Помимо этого, некоторые  этические аспекты рассматриваются  Аристотелем в «Политике», «Метафизике» и в трактате «О душе».

Аристотель  – создатель Этики.

Этика Аристотеля - вершина античной этики. Именно он ввел термин «этика», произвёл систематизацию этических представлений и знаний. В особую дисциплину этика была выделена Аристотелем для обозначения  «практической философии», поскольку её целью является формирование добродетельного гражданина государства. Хотя центральной частью этики у Аристотеля оказалось учение о добродетелях как нравственных качествах личности, в его системе уже нашли выражение многие «вечные вопросы» этики: о природе и источнике морали и добродетели, о свободе воли и основах нравственного поступка, смысле жизни и высшем благе, справедливости. Аристотель дал наиболее глубокое для своего времени понимание этики как учения о добродетелях, о добродетельной личности.

Связь Этики Аристотеля с его другими  науками.

Этика Аристотеля занимает среднее положение между  его психологией и политикой. Таким образом, психология Аристотеля служит основой его этики, изучающей  индивидуальное поведение человека. Но Аристотель не мыслит отдельного гражданина вне общества. Для него человек  — существо общественно – политическое, поэтому этика, в свою очередь, служит основой и его политики, являющейся по преимуществу социально-политической этикой, то есть областью знания, исследующей  нравственные задачи гражданина и государства, в особенности вопросы воспитания хороших граждан и заботы об общем  благе.

Этика и  политика Аристотеля изучают один и  тот же вопрос — вопрос о воспитании добродетелей и формировании привычек жить добродетельно для достижения счастья, доступного человеку в разных аспектах: первая — в аспектах природы  отдельного человека, вторая — в  плане социально-политической жизни  граждан. Для воспитания добродетельного  образа жизни и поведения одной  нравственности недостаточно. Необходимы еще законы, имеющие принудительную силу. Поэтому Аристотель заявляет, что «общественное внимание (к  воспитанию) возникает благодаря  законам, причем доброе внимание —  благодаря добропорядочным законам».

Основа  Этики Аристотеля.

Аристотель, рассмотрев этику в плане человеческой, а не божественной воли, сделал человека ответственным за свою судьбу и благополучие. Этим он отверг религиозно-мифологическую концепцию, согласно которой благоденствие или несчастье человека определяется капризами судьбы. Аристотель исключил также благочестие из числа исследуемых добродетелей. Философ ничего не говорит о роли богов в нравственной жизни людей, в его этике полностью отсутствует религиозность. Аристотель исследует этические проблемы, чтобы помощь людям стать лучше и сделать общество более совершенным. Аристотель впервые в истории этики связывает этическую добродетель с желанием, хотением, волей, считая, что, хотя нравственность и зависит от знаний, тем не менее, она коренится в доброй воле: ведь одно дело знать, что хорошо и что плохо, а другое — хотеть следовать хорошему. Добродетели не качества разума, они составляют склад души. Поэтому Аристотель различает мыслительные добродетели, связанные деятельностью разума, и этические — добродетели душевного склада, характера. И те, и другие добродетели не даны нам от природы, нам можно приобрести их.

Свою этику  Аристотель основывает на своем делении  человеческой души на три части. Это  деление философ повторяет и  развивает и в своей работе «Этика». Человеческая душа делится на неразумную и разумную части. Последняя часть души, в свою очередь, распадается на рассудок и собственно разум, иначе говоря, на разум практический и теоретический. Теоретический и практический разум характеризуется и в трактате «О душе».  Там сказано, что «созерцающий ум» не мыслит ничего относящегося к деятельности, и не говорит о том, чего следует избегать или добиваться, тогда как практический ум отличается своей направленностью к цели, это «ум, размышляющий о цели», то есть направленный на деятельность. Неразумная часть души разделена в «Этике» на растительную (питательную) и страстную, стремящуюся. Что касается растительной души, то там нет ни добродетелей, ни пороков. Страстная и разумная части имеют как свои добродетели, так и свои пороки. У разумной души имеются свои интеллектуальные, добродетели и свои интеллектуальные пороки. Интеллектуальные добродетели - это мудрость, разумность, благоразумие, а пороки - противоположные им состояния духа. Интеллектуальные добродетели — результат обучения, моральные слагаются из привычек.

Собственная добродетель практической части  разумной души - практичность и как  ее оборотная сторона – рассудительность. Практичность приказывает, а рассудительность критикует. Аристотель определяет практичность как «разумно приобретенное душевное свойство, осуществляющее людское благо».¹ Практичен тот, кто способен хорошо взвешивать обстоятельства и верно рассчитывать средства для достижения ведущих к благополучию целей. Для практичности необходим опыт. Для практичности необходима изобретательность в подыскании средств осуществления целей. Но изобретательность, предостерегает Аристотель, похвальна лишь при хороших целях. В противном случае практический человек опасен для общества.

Однако практическая деятельность «лишена покоя, стремится всегда к известной цели и желательна не ради ее самой», поэтому Аристотель говорит – «нелепо считать политику и практичность высшим».² Чтобы стать добродетельным человеком, помимо знания, что есть добро и зло, требуется также время для воспитания характера. Один хороший поступок еще не ведет к добродетели. Естественно, воспитание лучше всего начинать с детского возраста. Поэтому в сфере воспитания граждан Аристотель отводит большую роль законодательству и государству. Большую роль играет здесь пример. Нравственный человек - мера для других людей. Психологически-этическая нравственность означает повиновение страстной части души практическому разуму. Добродетель - сама себе награда. Порочных людей одна часть души влечет в одну сторону, другая - в другую, в их душах постоянное возбуждение, их гнетет раскаяние. Нравственный человек всегда в гармонии с самим собой. Он не знает укоров совести.

Идея  Золотой середины.

По Аристотелю этическая добродетель есть нахождение надлежащей середины в поведении и в чувствах, выбор середины между их избытком и недостатком. Говоря о «середине» как отличительном признании добродетели, Аристотель имеет в виду «среднее» в области чувств. «Середина» — это «ничего слишком».  Добродетель есть сознательно избираемый склад души, состоящий в обладании серединой по отношению к нам, причем определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек. Серединой обладают между двумя видами порочности, один из которых — от избытка, другой — от недостатка. Чтобы определить надлежащую середину необходимо либо обладать практической мудростью, рассудительностью, либо следовать примеру или наставлениям добродетельного человека.³ Аристотель подробно исследует с этой точки зрения добродетели, противопоставляя их порокам. Так, великодушию он противопоставляет тщеславие (избыток), с одной стороны, малодушие (недостаток) — другой. Великодушие, следовательно, есть середина. Мужество — среднее между безрассудной отвагой и трусостью, щедрость — между расточительством и скупостью, скромность — между бесстыдством, наглостью и застенчивостью, робостью.

Поскольку нравственное действие опирается на разум, оно подразумевает свободный  выбор между добром и злом. «В нашей власти добродетель, точно  так же как и порок, ибо мы властны  действовать во всех тех случаях, когда мы властны воздержаться от действия». Введя понятие свободного выбора, Аристотель открывает первую страницу длительного спора о  свободной воле. Аристотель также говорит, что приобретенные воспитанием добродетели выше дара природы, прирожденных способностей, но добродетель требует навыков, привыкли, практики. Нелегко найти надлежащую середину в чувствах и поступках, гораздо легче стать порочным. Трудно быть добродетельным, «недаром совершенство и редко, и похвально, и прекрасно». Поэтому мало совершенных людей и много посредственных.

Новизна Этики Аристотеля.

Можно сказать, что в этике Аристотель, более  чем в других частях своего философского учения расходится с Платоном. Именно в «Никомаховой этике» содержится известное высказывание, которому придан характер поговорки: «Платон мне друг, но истина дороже». Но Аристотель, как и Платон, усматривает высшее благо не в чувственных удовольствиях и материальных благах, а в духовном удовлетворении, в том душевном состоянии, которое возникает от чувства исполненного долга, осуществления человеком своего назначения. Аристотель и Платон сходятся в том, что назначение человека заключается в самосовершенствовании, самоутверждении своей личности как духовного существа. Аристотель согласен с Платоном также в вопросе о необходимости господства разума над чувственностью и вожделением человека, но далее идут заметные расхождения между Аристотелем и его учителем. Платон считал тело темницей души, а чувственные влечения — цепями, сковывающими душу. Они отклоняют человека от его истинного назначения и увлекают ко всему низменному и порочному. Избавившись от вожделений и страстей, с помощью разума человек освобождается от этого мира и устремляется к высшей действительности. Значит, свобода человека, по Платону, сводится к господству разума над чувственными влечениями, к свободе от материальной действительности. 
Аристотель же считал чувственные влечения и страсти свойствами неразумной части души человека. Для господства разума над чувственностью необходимо не отречение, не средство избавления от мира, а условие для правильного выбора человеком своего назначения, целесообразного образа жизни и поступков. Совершенствование человека должно происходить через познавательную деятельность, активное отношение к действительности и обретение власти над своими вожделениями и страстями.

Мораль  Аристотеля

Мнения Аристотеля по вопросам морали такие, какие были приняты в его дни. Кое в  чем они отличаются от существующих в наше время, главным образом  в том, что касается каких-либо черт аристократии. Мы думаем, что все  человеческие существа, по крайней  мере, по теории этики, имеют одинаковые права и что справедливость требует  равенства. Аристотель же думал, что  справедливость включает не равенство, а правильную пропорцию, которая  лишь иногда является равенством. Справедливость хозяина или отца нечто иное, чем справедливость гражданина, ибо сын или раб — это собственность, а по отношению к своей собственности не может быть несправедливости. Отец может отречься от сына, если тот безнравственен, но сын не может отречься от отца, потому что должен ему больше, чем мог бы возместить, в особенности в том смысле, что обязан ему своим существованием. В неравных отношениях, поскольку каждый должен пользоваться любовью пропорционально его достоинствам, низший обязан любить высшего больше, чем высший низшего: жены, дети, подданные должны любить мужей, родителей и монархов больше, чем последние любят их.

Наилучший человек, как его представлял  Аристотель, весьма отличается от христианского  святого. Он должен обладать подлинной  гордостью и не принижать своих  достоинств. Он должен презирать всякого, кто заслуживает презрения. Аристотелевское  описание гордого или великодушного  человека очень интересно, так как  показывает и разницу между языческой  и христианской этикой и раскрывает тот смысл. Поистине величавый должен быть добродетельным и величие во всякой добродетели можно считать  признаком величавого. Разумеется, величавому ни в коем случае не подобает поступать против права. Итак, величавость — это, видимо, своего рода украшение добродетелей, ибо придает им величие и не существует без них. Трудно поэтому быть истинно величавым, ведь это невозможно без нравственного совершенства. И тот, кто величав, не подвергает себя опасности ради пустяков и не любит самой по себе опасности, потому что вообще чтит очень немногое. Но во имя великого он подвергает себя опасности и в решительный миг не боится за свою жизнь, полагая, что недостойно любой ценой оставаться в живых. Он способен оказывать благодеяния, но стыдится принимать их, так первое — признак его превосходства, а второе — превосходства другого. За благодеяние он воздает большим благодеянием, ведь тогда оказавший услугу первым останется ему ещё должен и будет облагодетельствован. Признак величавого — не нуждаться никогда и ни в чем или крайне редко, но в то же время охотно оказывать услуги. Кроме того, с людьми высокопоставленными и удачливыми величавые держатся величественно, а со средними — умеренно, ибо превосходство над первыми уместно и производит впечатление, а над последними не составляет труда; и если возноситься над первыми не так низко, то над людьми убогими гадко, так же как высказывать силу на немощных. Ненависть его и дружба необходимо должны быть явными, и говорит, и действует он явно, он свободен в речах, потому что презирает трусов, и он правдив всегда, за исключением притворства перед толпой. Его нелегко удивить, ибо ничто не кажется ему великим. Он не обсуждает людей, ибо не станет говорить ни о себе, ни о другом; право же, ему нет дела ни до похвал себе, ни до осуждения других, и в свою очередь он скуп на похвалы. По той же причине он не злословит даже о врагах, разве только когда, презирая их, хочет оскорбить. И тот, кто величав, склонен владеть прекрасными и невыгодными вещами, а не выгодными и для чего-либо полезными, так как самодостаточному первое более свойственно. Таков, стало быть, величавый человек, отклонения в сторону недостатка дают приниженного, в сторону избытка — спесивого. Что бы ни думали о великодушном человеке, ясно одно: таких, как он, в обществе много быть не может потому, что добродетели великодушного человека в большей мере зависят от того, что он занимает особое общественное положение.